Медведовский Леонид - Звонок На Рассвете
Леонид МЕДВЕДОВСКИЙ
ЗВОНОК НА РАССВЕТЕ
Повесть
1
Очнулся Михаил Носков в машине "Скорой помощи". Рядом, пытаясь
прощупать его пульс, сидела женщина в белом халате. У изголовья - Алла.
Едва заметные при дневном свете коричневые пятна на ее лице сейчас
проступали особенно отчетливо. Ни голоса, ни даже шепота Аллы не было
слышно. Лишь по движениям побелевших губ Михаил уловил: "Миша, Мишенька,
как же это?.. Ведь у нас скоро маленький будет..."
Михаил устало прикрыл глаза, прислушался к боли. Она затаилась где-то
внутри, изредка давая о себе знать короткими злыми укусами. Не ждал он
того подлого удара, не заметил...
Носков подошел к придорожным кустам, где прятался незнакомый парень,
крикнул:
- Эй, малый, ты что там затаился? А ну вылазь!
Молчание. Только тлеющий огонек сигареты выдавал присутствие
человека.
- Кому говорят - выходи!..
И сразу после этого удар - предательский, подлый... Нет, не сразу.
Вышла мать, он что-то крикнул... Что же он крикнул?.. "Мама, зови скорей
отца... пусть принесет воды..." Воды!.. Воды!! Воды!!!
Михаил облизал шершавым языком сухие губы, умоляюще взглянул на
медсестру. Та медленно покачала головой: нельзя.
...Словно огромное жало гигантской осы внезапно впилось в его живот.
В первое мгновение Михаил даже не понял, что произошло. Но преступник с
силой рванул рукоятку ножа кверху, и только крепкий армейский ремень
помешал сделать рану еще шире...
Носков бежал к дому согнувшись, неловко зажав живот руками, и
чувствовал, как горячая и липкая кровь просачивается сквозь судорожно
сжатые пальцы. У него еще хватило сил взобраться на крыльцо, но открыть
дверь Михаил уже не смог. Перед глазами поплыли огненные круги, ударил в
уши тугой набатный звон, и он, задыхаясь, рухнул на ступеньки лицом вниз,
жадно хватая посиневшими губами ставший почему-то разреженным воздух...
- Считайте! Считайте дальше! - слышится над головой требовательный
мужской голос.
- Шесть... семь... восемь...
Удушливо-сладкий запах эфира мягко обволакивает голову, невыносимо
хочется спать.
- Считайте! Считайте! - твердит тот же голос.
- Одиннадцать... двадцать три... четырнадцать...
- Приготовить зажимы! Скальпель! - Это было последним, что услышал
Михаил перед тем, как погрузиться в долгий операционный сон...
* * *
Меня будит длинная заливистая трель звонка, я открываю глаза и слышу
деликатно приглушенный голос нашего шофера Геннадия Спирина: "Вы уж не
сердитесь, Анна Викентьевна, срочно нужен, меня дежурный послал..."
Мать впускает Спирина в квартиру, ворчливо предлагает раздеться,
затем говорит:
- Как хотите, Гена, но без чашки кофе я вас обоих не отпущу. Никуда
ваши преступники от вас не денутся!.. - Она отправляется на кухню варить
кофе, а я приоткрываю дверь своей комнаты.
- Гена, заходи! Что там стряслось?
- Тяжкое, Дим Димыч! В вашей зоне таксиста порезали. Вчера в двадцать
три часа на Гончарной.
- Грабеж? - невольно вырывается у меня.
- Непохоже. Пиджак с деньгами не тронут.
- Свидетели есть?
- Мать таксиста. Видела преступника издали...
- Значит, таксист заезжал домой?..
Тихонько вошла моя старушка, стараясь не греметь посудой, расставила
на столе чашки с кофе, тарелки с бутербродами. Видимо, она слышала
последние слова Гены - остановилась у дверей, заинтересованно ожидая
продолжения.
Я оглядываюсь.
- Ты прости, мама, но у нас чисто служебный разговор. Обещаю: когда
раскрутим это дело, доложу во всех подробностях.
Она обидчиво поджимает губы и выходит, плотно прикрыв дверь.